Фрагменты пресс-конференции А.Авакова о ходе расследования уголовного дела по Голодомору 1932-1933 годов

 

В перечне тех действий, которые мы наметили совместно проводить, работники СБУ обнаружили целый ряд документов, ранее никогда не обнародованных, показывающих новые факты, которые шокируют любого нормального человека. И показывают, что помимо политических спекуляций, в том числе, несколько дней назад мы слышали из уст одного из руководителей соседней страны по теме голода, есть факты, которые здравому человеку говорят больше, чем эмоции.

 

 

Политики разные, они приходят и уходят, а исторические факты остаются. Как остаются во времени и во внимании Нюрнбергский процесс и другие процессы над преступлениями против человечества. Именно с этой точки зрения мы и рассматриваем это уголовное дело, которое расследуется по инициативе Президента Украины, по инициативе всей демократической, либеральной общественности.

 

 

Це класне питання, "де буде суд?". Треба ще подумати. Я вважаю, що може суд треба проводити в Харкові.

 

 

К 1-му мая никто это дело расследовать не должен. Как только будет вся полнота, руководитель следственной группы должен передавать дело в прокуратуру или в суд.

 

 

Ответ очень простой. Суд подразумевает защиту, адвокатуру и т.д. Адвокатов по этому делу у нас достаточно уже сейчас. Можно только послушать заявления главы соседней державы, там содержится ответ на ваш вопрос: почему нужно расследовать это дело. Чтобы глава соседнего государства не мог бросаться такими словами в адрес украинского народа и украинской страны. Хотя бы только для этого. Чтобы были факты, чтобы ни у одного человека не хватало смелости отнестись так походя к этому чрезвычайному факту.

 

Я был одним из тех, кто вместе со многими, в том числе, здесь присутствующими, работал над созданием Мемориалам жертвам Голодомора в Харьковской области. Этот Мемориал незакончен. Стоит основной памятник. По архитектурному замыслу вокруг этого памятника должны быть разбросаны по полю с пшеницей камни и железные плиты с цитатами из документов, фактических документов. Не выводов специалистов, экспертов, а документов, которые каждый человек мог бы почитать, посмотреть. Вот такие документы, скажем, есть в этой папке, телеграммы, которые я цитировал. Они там будут. Вот это, на мой взгляд, главная цель.

 

Как во всем мире альфа и омега в том, что нацизм – это плохо, я хочу, чтобы здесь было доказательство того, чтобы всем было ясно, что тоталитарный режим, который привел к уничтожению такой части наших людей должен быть раз и навсегда осужден. Главная цель.

 

И я хочу, чтобы в нашем городе это понимал каждый человек вменяемый. Я хочу, чтобы в нашем городе не было улиц ни Косиора, ни Сталина, ни Ленина, чтобы не стояли здесь памятники этим убийцам. Это мое мнение как гражданина, как человека. И если как должностное лицо в связи с ограничениями, в том числе и законодательными, я готов мириться с тем, что памятник Ленину не только стоит, но и реставрируется. Как человек, я с этим мириться не хочу. Поэтому всячески поддерживаю восстановление исторической правды.

 

 

Отошлю вас к формальному документу – тому дневнику, который мы с вами смотрели и удивлялись. Который нашли в уголовном деле против этого жителя села Лебяжье. Из этого дневника видно, что работала система, он и является главным подозреваемым, где он пишет, что нас убивали не только "высокопогонные" товарищи, а, в том, числе, и Маня, и Дуся из нашего сельсовета. Вот это является главным. Это наша главная мишень. Что мы сами были враги, в том числе. И когда Путин и Медведев говорят о том, что Украина обвиняет Россию в том, что она организовала геноцид – это неправда. Речь идет о системе, о том режиме, который допустил такие преступления – вот в чем суть. И виновных здесь нужно искать не в конкретных фамилиях, мы их, конечно, должны опубликовать и показать, но мы должны обвинить систему, если мы докажем этот факт. А доказать это должен суд.

 

 

 

Моя особиста думка полягає в тому, що держава державі зараз не повинна висувати ніяких претензій, але ми повинні сказати, що відбувалося – відверто. З документами, щоб припинити взагалі будь-які спекуляції, в тому числі, такі, які прозвучали з уст Президента РФ декілька днів тому.

 

 

Что касается позиции партийного и советского руководства. Тогда делили так: партийное и советское руководство – в то время.  Я считаю, что выбор всегда есть и он всегда был, и во все времена он существует, и сейчас он существует. И для каждого все время этот выбор происходит, и для меня, в том числе, всегда есть выбор. Всегда у нас были негодяи и те, кто шел вразрез. У нас был Сахаров и был Солженицын, всегда у нас были генерал Власов и были герои. Всегда эта разница существует. Это вопросы и рассуждения, скорее, морали и общечеловеческих ценностей.

 

Я в вашем вопросе вижу попытку или не попытку, вопрос, может быть, такой, что чисто по-человечески у этих людей не было выхода. Может быть, и не было выхода другого. Каждый из них стоял перед ситуацией: или смерть от репрессий, или чужая смерть. Но с позиции сегодняшнего дня я такое поведение оправдать не смогу.

 

И даже, если Постышев построил Дворец пионеров или создал стадион, о чем так тепло говорит Сергей Михайлович Стороженко, то это его плюсы. Но есть и вещи, с которыми нельзя согласиться. Поэтому, пожалуйста, проспект Ленина переименовываем в проспект Леннона, проспект Косиора давайте переименуем в Рождественский, как предлагал Михаил Маркович. Это должен быть просто сигнал нашему обществу, как мы это оцениваем. Не потому, что я хочу менять историю, ее не поменяешь.

 

Если возвращаться к истории, то на площади Дзержинского стоял памятник Сталину, а не Ленину, ближе к зданию областного совета. Давайте Сталина восстановим, а Ленину приберем. Потому что Сталин поменьше был, к примеру.

 

Это вопрос оценки нашей. Обломки Берлинской стены находятся по всему миру, как раритет, где их только не встречаешь, я когда езжу, всегда удивляюсь, куда занесло их. Это история, она никуда не делась, но стены-то нет.

 

 

Я отношусь к фактам Голодомора в России так же, как и к фактам Голодомора в Украине. Это звенья одной цепи. Голодомор в Украине (России) был не только на Дону, но и в Поволжье и не только в 30-х, но и в 20-х годах. Еще был эпизод 46-го года. И я вам могу привести таких фактов достаточно много, а госпожа Лапчинская – бесконечно много. Я исхожу из того, что сегодня в государстве Украина происходят юридически выверенные действия, которые положат край всем спекуляциям на эту тему, мнениям. Будут фактически доказанные преступления, если это состоится.

 

 

Здесь возникает вопрос не в том, был ли геноцид или не было. Вопрос в другом: геноцид украинского народа. Так вот что такое украинский народ? Украинский народ – это и украинцы, и россияне, и евреи, и армяне, и другие – все те, кто жили на территории Украины и были гражданами этой страны. И такая трактовка фактически лишает вас всяких сомнений при доказанном факте умышленного доведения до голода. Мое такое рассуждение и, если я так понимаю этот вопрос, то я вам говорю: да, геноцид в Украине имел место.

 

 

Я, наприклад, незважаючи на все, що було сказано, проти введення кримінальної відповідальності за заперечення Голодомору. В суспільстві повинна установитися думка… Ось є думка, що фашизм – це погано? Багато ви бачите людей, яки виходять і кажуть, що фашизм – це класно?! Потому что существует моральное давление общества, некий моральный императив, который не позволяет так себя вести. Вот мне эта конструкция нравится больше, чем уголовная ответственность. Я хочу прятаться не за закон, а поставить перед собой факты.

 

 

Мы живем в либеральном обществе, поэтому мне нравится идея, что вы сказали, трибунал со специальным уставом. Я думаю, что в нашем обществе, в том числе, найдутся люди или группы людей, которые будут оппонировать и это нормальный процесс.

 

Мне нравится идея, как я уже сказал, чтобы этот процесс был в Харькове, так как Харьков был столицей Голодомора.

 

Вы помните послевоенную историю, когда в здании нынешней филармонии, бывшего оперного театра проходил один из первых процессов над фашизмом? В том зале, который сейчас реставрируется, в котором недавно мы опять с журналистами были. Было бы очень символично провести такой процесс там, в Харькове, на том же месте. Потому что, на мой взгляд, речь идет о сопоставимых преступлениях. Это пожелания и, на мой взгляд, политическое руководство страны и власти гражданские, которые на момент расследования будут у власти, должны будут принять решение, каким судом это рассматривать, когда дело будет завершено.

 

 

Я недаремно сказав, хто буде на час закінчення справи в політичному и гражданському суспільстві керувати, той буде брати на себе відповідальність за організацію цього процесу. Якщо наше суспільство, якщо ми з вами допустимо, щоб думка однієї людини, суб’єктивна, могла положити край об’єктивним розслідуванням, ми мало чого будемо варті.

 

Я думаю, Украина перешла ту грань, которую еще стоит перейти в России, несмотря на те поучения, которые мы время от времени оттуда слышим. Поэтому я не боюсь того, что эти факты канут в Лету, потому что каждая страница, обнародованная сегодня, это страница, положенная в историю. Второе. Чтобы избежать спекуляций и на эту тему, что осенью, в момент предвыборной гонки, когда очередная годовщина Голодомора будет, обнародованы очередные документы, мы решили собрать этот брифинг сейчас и сейчас дать эти документы.