Марина и Сергей Дяченко: "Литература и кино для нас – часть супружеской жизни". Аксинья Курина. "Украинская правда"

 

 

— У нас сегодня более 60 литературных премий. Все они очень разные, но отношение к ним у нас "нормальное" — без фанфар, но с уважением к тем, кто нам эти премии присуждает.

 

Вот представьте — на "Звездном мосту" оценивались 114 романов, опубликованных в течении года; голосование демократичное, в нем участвовало около 300 участников фестиваля. Это и читатели, и писатели, и журналисты, причем из разных стран.

 

Победа в таком конкурсе означает, что наш роман "Vita nostra" прочитали. А он ведь очень сложный — рецензенты и читатели интернета впрямую назвали его психологическим, философским романом.

 

Еще одну премию фестиваля — "Золотого дракона" — нам вручили за вклад в развитие фантастики. Почетно и приятно.

 

Но, кроме того, Сергею эта статуэтка особенно пришлась по душе: в нем проснулась прямо-таки ностальгия. Он вспомнил один из первых наших романов "Ритуал", где главный герой — дракон. Это притча о любви, и писалась она в наш медовый месяц. Каждая из премий нам памятна, с каждой связана своя история…

 

Разумеется, премии дают люди, а люди субъективны, и не каждый приз автоматически означает прорыв в литературе. Но определенным ориентиром читателю премии все же дают.

 

 

— Не нам говорить об успехе. Какие тут критерии? Мы уже не раз говорили, что литература входит в Ноосферу — интеллектуальную оболочку земли, и там, над нами, существуют идеи и образы Гомера, Шекспира, Сервантеса, Гете, Толстого, Гоголя, Булгакова, Пастернака, Стругацких, Лины Костенко…

 

Дай Бог, что бы в этой самой Ноосфере был и наш ареал — но это пока лишь маленький кусочек. Мы только в начале пути, и очень интересно — что же с нами будет через лет десять, что мы напишем нового, как изменится оценка того, что написано…

 

 

Увы, на этот вопрос не может быть ответа — мы просто не работали раздельно. Знаете, наши романы, повести, рассказы — это наши дети, и их рождение невозможно автономно. Литература и кино для нас — часть супружеской жизни, и мы надеемся, что это так и будет дальше.

 

 

Сергей: Стаска, а так мы зовем Анастасию Сергеевну, в 10 лет опубликовала сказку о доброй кукушке в детском журнале. Добрая сказка, с неожиданным поворотом в конце. Мы были очень рады пробуждению писательства, думали — вот вырастили смену.

 

Затеяла Стаска писать повесть о приключениях своего любимого мишки Панды, но что-то застопорилась… Она теперь хочет быть ветеринаром и вовсю общается с нашим котом Дюшесом, изучает его психологию.

 

Мы ей приносим книги о животных, создали возможность смотреть "Animal planets" и другие спутниковые телеканалы о жизни природы. Причем на английском — она ведь ходит в Лондонскую школу, и знает язык уже лучше нас с Мариной.

 

Ну, а если завтра она захочет стать пожарным — что ж, вздохнем полной грудью, запишем ее в секцию юных тушителей огня и притащим домой пожарную машину.

 

 

— Наша жизнь достаточно кошмарна, чтобы насыщать ее ужасами со стороны. Нестабильность, преступность, войны, взбесившийся климат… Но это удел тревоги для нас, взрослых. А детишкам, конечно, подавай Бабу-Ягу, да на лопату ее — и в печь, как в старой доброй сказке про находчивого Ивасика-Телесика.

 

Но ведь в современных фильмах или сказках теперь подробно показывается, как корчится старушка в пламени огня, как трескаются ее глазки, как шкварчит ее кожа, как обугливаются косточки…

 

Умные дяди и тети изобрели специальные приемы саспенса, чтобы мы, взрослые, дрожали от каждого шороха на экране. Но мы — это мы. А детей надо спасать. Во всем мире существуют возрастные градации для просмотров фильма или компьютерных игр — и они соблюдаются во всей Европе, но только не у нас. Это большая и серьезная проблема.

 

 

— Проект "Обитаемый остров" по классическому роману братьев Стругацких — грандиозный.

 

Мы верим в творческий потенциал Федора Бондарчука и его команды. И с огромным уважением относимся к продюсерам этой картины — Александру Роднянскому, Сергею Мелькумову.

 

Да, ныне кино продюсерское — люди вкладывают свои деньги и отвечают за них. Раньше продюсером было государство и над режиссером довлели чиновники Госкино, осуществляющие цензуру, прежде всего идеологическую.

 

А теперь свобода, с которой тоже не всегда понятно как обращаться. Ведь советская цензура была и художественная, а теперь можно снимать все, вот и лезет на экраны чертополох безвкусицы, чернухи-порнухи. Но если продюсер талантлив, имеет вкус — то это национальное достояние, и может он многое.

 

А что касается десятков вариантов сценария — да, это было, и это обычное дело для сценариста. Кино ведь — огромная индустрия, сложный процесс и бесконечные поправки, коррекции тут неизбежны. Но это творческий процесс, если его любишь. А если нет — каторга.

 

 

Сергей: Дальше крылатого энтузиазма дело не пошло. Для мастерской нужны ведь организационные усилия, помещения, техника, штат редакторов и преподавателей. Я брался только за художественное руководство.

 

Как там будет дальше — посмотрим. Но совершенно убежден, что будущее украинского или российского кино определяется степенью пузатости сценарного портфеля.

 

 

— Есть такая штука — импритинг. Запечатление. Любое живое существо запоминаем места, связанные с детством. Вот и мы привязаны к Киеву. Мы здесь родились, выросли, полюбили друг друга…

 

Знаете, мы живем во времена перманентных выборов, и все кандидаты клянутся в любви к отечеству, и все слова тут уже обесценены, от них оскомина. Но нам что делать? Любим Киев, и все тут. Прекрасный город с гулкой историей.

 

 

— Конечно. Но пока наш германский литагент организовал выход трех наших романов во Франции и Германии — "Ведьмин век", "Пещера", "Варан".

 

 

— Если б мы были только сценаристами — опухли бы от голода. А так мы независимы от киноабортов. Другое дело — писать сценарии, когда нас об этом просят, как с "Украденным счастьем" по Франко, или с "Обитаемым островом". Это реальные кинопроекты.

 

Вот сейчас мы написали сценарий по прекрасному роману Сергея Лукьяненко "Рыцари сорока островов" и надеемся, что будет хорошее кино.

 

 

— Отношение к фантастике как к литературе, помогающей подростку освоить новые горизонты научно-технического прогресса, устарело, это атавизм советского прошлого.

 

Современная фантастика многогранна, философична и прежде всего отображает нашу с вами жизнь.

 

А в отношении того, нужно ли прочесть книжку полностью для того, чтобы понять ее "хорошесть" — это дело спорное. Да, бывает, когда оригинальность идеи заставляет забыть о корявости стиля или картонности героев — но не для нас.

 

Нам достаточно прочесть несколько страниц, чтобы почувствовать — насколько автор владеет словом. И если у него словарь как у Эллочки Щукиной, а метафоры на уровне подворотни — ничто не заставит листать книгу далее. Увы.

 

 

— Тайна сия великая есть… За ответ на такой вопрос полагалось бы с десяток Нобелевских премий. Но в нашем случае все проще — кроме того, что перечислено Вами, есть еще наш черный кот Дюшес, официальный соавтор, член Ассоциации украинских писателей: он спит с нами на подушке и намурлыкивает сюжеты. Остается лишь записать.

 

 

— Тут все взаимопереплетено. Наши герои влияют на нас, это точно.

 

Вот, скажем, Варан — так зовут героя одноименного романа, все пытался понять — а что там за горизонтом, как возникает волшебство и что сокрыто за чертой жизни. Он вечный странник, неумная натура — вот он снова позвал нас в дорогу. Это роман "Медный король", который мы сейчас закачиваем. Действие в нем происходит в том же мире — ярком и необычном. Варан привел нас к новому герою — Развияру, который занимает теперь наши сны и помыслы.

 

Это совсем другая история, эпическая история о классических вещах — о цене власти, цене любви — но проводник в нее наш старый знакомец Варан.

 

 

— Генис писал только о научной фантастике, но давайте расширим ее рамки, включив сюда и фэнтези, и альтернативную историю, и все другие разделы фантастической литературы.

 

Так вот. Грош цена книге, если за киборгами, прыжками во времени, инопланетянами, магами, русалками, оборотнями и прочей чертовщиной не стоят живые люди с их реальными проблемами. Проблемами — этическими, философскими, социальными — которые писатель пытается решить, или хотя бы обозначить. И тогда фантастика — метафизика для души.