Руководитель операции по освобождению Харькова 8 апреля 2014 года, министр внутренних дел Украины Арсен Аваков в интервью «Цензор.нет» рассказал о попытках организовать «русскую весну» в Харькове, о том, как удалось спасти Харьков и почему были сданы сепаратистам Донецк и Луганск.

«Здесь кратко представлена картина наступления «русской весны» на Украину и сказано немало важного по трагедии начала 2014 года. Четко видно, чем отличались действия украинской власти в Харькове от действий в Донецке и Луганске. Теперь это страница истории, которую надо осознать на будущее — и надеюсь, что другие участники событий отзовутся, чтобы составить через какое-то время полную и всестороннюю картину. Итак, как был освобожден Харьков», отметил автор интервью Юрий Бутусов,»Цензор.НЕТ».

«Каким было наше стратегическое положение и мои задачи на апрель 2014-го?

Мне, министру МВД как и всему руководству страны пришлось заниматься одним — вопросом государственной безопасности. Мы должны были потушить пожар. Три очага антиукраинских выступлений были созданы российской агентурой в Луганске, Донецке и Харькове. Для руководства страны во главе с и.о. президента Александром Турчиновым было очевидно, что это общий сценарий дестабилизации, который разыграли спецслужбы РФ. Более того, очень опасные провокации организовывались в Одессе, Днепропетровске, Запорожье, Николаеве.

Харьков был определен моей зоной ответственности как министра МВД, которому подчинены внутренние войска. Глава СБУ В.Наливайченко получил задачу навести порядок в Луганске, первый вице-премьер В.Ярема — в Донецке.

Разумеется, для меня как харьковчанина, было жизненно важно спасти родной город от неминуемой, как уже тогда было ясно, войны. Моя задача была стабилизировать ситуацию мирными методами, чтобы не пролить кровь, потому что мы понимали, что на том этапе любая кровь использовалась бы РФ как повод для активного вмешательства и для информационной кампании в поддержку терроризма. Но в случае вооруженного сопротивления российских диверсантов мы должны были ликвидировать угрозу — переговоры с террористами были недопустимы.

Тактическая обстановка была следующей.

Весь март в центре не прекращались организованные и проплаченные сторонниками «русской весны» массовые акции. 1 марта участники антимайдановского митинга захватили здание администрации, подняли триколор, избили евромайдановцев, которые там находились, глумились над безоружными людьми. Потом здание они кое-как освободили, но митинги и акции продолжались все эти дни и демонстрировали, что они контролируют ситуацию и в любой момент возьмут власть под контроль. Такие же «качели» происходили в те дни и на Донбассе. По некоторым данным, в Харькове весной 2014-го посменно «работали» более 2 тысяч «гастролеров» из России — провоцировали драки, призывали захватывать админздания, устраивали провокации. К сожалению, многие оболваненные российской пропагандой харьковчане наивно верили, что Путин решил захватить Украину чтобы всем повысить зарплаты и пенсии. Известный террорист Моторола был направлен именно в Харьков — вспомните репортаж — там на 5.55 начинается фрагмент с его участием. Это говорит о том, что российское руководство придавало захвату именно Харькова приоритетное значение.

Милиция и СБУ были парализованы, а немало их сотрудников помогали «русской весне»! Ведь именно Харьков, а не Крым и не Донецк, был главной движущей силой Антимайдана. Напомню, что именно структуры боевиков «Оплота» были основой банд «титушек», которые действовали против Майдана. А среди диверсантов, которые потом не раз совершали диверсионные акты в Харькове, большинство также составляли «оплотовцы» и бывшие милиционеры. Противодействия никакого не было — СБУ никого не задерживала, агентура не работала, террористы чувствовали себя уверенно и свободно. Мы могли реально потерять город — так же, как это произошло на Донбассе.

А теперь хроника.

Обстановка в Харькове стала угрожающей 4 апреля 2014 года. Как сообщили наши патриоты, которые имели источники в Антимайдане, в ближайшие дни будут предприняты акции, на которых поставят вопрос о проведении референдума о федерализации и отделении Харьковской области. Это произошло в эти же дни в Донецке и Луганске.

И тогда я дал команду направить в Харьков боеспособные подразделения спецназа Нацгвардии. Прежде всего, винницкий спецназ «Ягуар», потому что наш самый боеспособный полностью офицерский спецназ «Омега» мы передали в подчинение Наливайченко в Луганск. Это сегодня звучит так просто: передислоцировать спецназ… А на самом деле, это были первые дни создания Нацгвардии! В то время войсками приходилось не только и не столько командовать — надо было еще и уговорить, проверить моральную готовность бойцов выполнять задачу, мотивацию, проконтролировать, правильно ли поняли. Именно вопрос управляемости был одной из основных причин создания Нацгвардии — требовалось переформатировать имеющиеся спецподразделения и привлечь мотивированных людей, прошедших Майдан. Нам надо было уже в процессе понять, кто из тех, кто служил при старой власти готов добросовестно выполнять приказы.

6-8 апреля стали одними из ключевых дней в борьбе за Украину. В Харькове 6 апреля хорошо управляемые группы пророссийских сторонников окружили здание и прилегающий квартал, назначили из толпы каких-то «альтернативных депутатов» облсовета, провели «альтернативную сессию» прямо на ступеньках ОГА и провозгласили «Харьковскую народную республику».

Одновременно 6 апреля в Донецке было захвачено здание облгосадминистрации и перед толпой было объявлено о требовании федерализации и создании «ДНР».

Также 6 апреля в Луганске произошел наиболее сильный удар по государству — сотрудники Службы безопасности сдали свое здание российским боевикам, при этом в руки бандитов передали склад оружия.

Попытки захвата административных зданий и заявления о создании «народных республик» в тот день последовали во всех других крупных городах юго-востока Украины.

Это были решающие дни — стало ясно, что РФ решила сокрушить украинскую власть силовым путем.

7 апреля обстановка продолжала ухудшаться. В Харькове во второй раз пророссийские силы захватили здание облгосадминистрации. Внутри здания ОГА на момент захвата находился кордон наших бойцов, но им пришлось покинуть здание, поскольку боевики его подожгли. Пожар нанес большой урон. Практически полностью сгорела канцелярия со всем архивом государственной администрации за несколько лет, но к счастью, летальных жертв не было. Однако в ходе столкновений тяжело пострадал курсант академии НГУ, которому не обнаруженный в толпе террорист под бронежилет подложил взрывпакет, и парень получил тяжелейшие ранения, его чудом спасли…

Если говорить о боеспособных и управляемых людях, на которых мы могли рассчитывать во время штурма, то общее количество не превышало 300 человек. Нас усилили полком армейского спецназа из Хмельницкого — но выполнять команды по защите Конституции Украины в городе командир отказался. Потом вроде бы уговорили, разъяснили — идет необъявленная война, надо действовать, потом будет поздно. Командир, вначале согласился, однако на точку сбора бойцов не направил — передумал… Министр обороны Коваль перестал брать трубку. Я прошу военных: ладно, не штурмуйте, но после штурма можете заступить на патрулирование здания и периметра на случай нападения диверсантов, сменить «Ягуар», дать ребятам отдохнуть? Тоже нет! В принципе входить в город и принимать участие в любых операциях военные отказались.

СБУ меня тогда просто поразила — начальник областного СБУ, в котором служило около тысячи офицеров, внезапно посреди этого хаоса обратился с жалостливой просьбой… выделить ему охрану! Я ему говорю: мол, вы чего, у вас же полно людей и оружия? А он отвечает: все оружие я распорядился вывезти на склады в Лозовую, чтобы не захватили, как в Луганске! Трудно выразить словами мои чувства: он сам, своим приказом, оставил всю свою структуру безоружной и использует это как повод самоустраниться от выполнения задач государственной безопасности! А ведь это уже полностью ответственность СБУ, а не МВД. Так, все стало понятно: не хватало, чтобы как в Луганске захватили еще и СБУ. Я тогда выделил двух отчаянных милиционеров с автоматами и сказал им: пацаны, задача следующая — не стрелять (через эти решетки забора вокруг здания СБУ все равно никто не пролезет), главное — не давайте отсюда никому выйти! Двери никому не открывать — чтобы не нашлись «переговорщики», которые захотят сдать здание по луганскому сценарию.

Это так — одна из «картинок с выставки»…

Согласно полномочиям, я отдал приказ всем структурам — СБУ, «Сокол», «Беркут», но все они не явились в назначенное время для участия в штурме ОГА.

Были подразделения Нацгвардии до 300 человек в общей сложности, из них оружие получил только «Ягуар». И еще у нас было человек пятьдесят организованных патриотов, были и неорганизованные, и много, но мы не могли ими внятно управлять. Все создавалось с нуля.

И это все!..

И все-таки я понимал, что худший вариант — это вообще не принимать никаких решений, ведь уже понятно было, куда ситуация вырулит под контролем подготовленных российских кукловодов. Лучше действовать малыми силами, чем бездействовать вообще!

Я принял решение — штурмовать! Взял на себя ответственность и отдал приказ командующему НГУ Полтораку. Командиры Нацгвардии — Степан Полторак и Юрий Аллеров выставили оцепление, поставили бойцам задачу. Я вышел к бойцам — и лично озвучил приказ для них — в случае сопротивления применять оружие на поражение, это моя ответственность. Я буду здесь.

Одновременно мы задержали открытие метро, я позвонил мэру Кернесу и сказал: «Не играйся. Вводится режим антитеррористической операции. Метро будет закрыто». И метро не открыли в обычное время.

А затем, около 6 утра, 200 бойцов пошли вперед — они проникли в здание стремительно, с разных сторон, через первые этажи, боевики оказать сопротивление просто не сумели и не успели. Стрелять не пришлось — применялись только гранаты со слезоточивым газом. Пострадавших при штурме не было. 67 боевиков задержано. Здание полностью очищено за 19 минут.

К сожалению, среди них уже не оказалось «зеленых человечков». Их использовали только как ударные группы, для организации захвата зданий, а охраной они не занимались. К тому же, из-за затянувшейся подготовки штурма и очевидной утечки информации, те «организаторы», которые еще были в ХОГА, успели сбежать.

Самым, однако, неприятным для меня моментом при освобождении облгосадминистрации стал приезд харьковского «Беркута». Они, разумеется, опоздали на сам штурм. А потом еще и задирали ребят винницкого «Ягуара»: «Чего вы приехали в наш город?!», провоцировали драки. И это тоже надо нам помнить!

Захваченных сепаратистов мы немедленно вывезли в СИЗО. Объявили, что в Полтаву, чтобы не провоцировать беспорядки, а на самом деле — в самом Харькове.

Когда Харьков проснулся — он увидел очищенное от захватчиков здание облгосадминистрации, порядок в центре города и патрули автоматчиков на улицах. Это здорово охладило сепаратистский пыл — нападений на вооруженных людей не было, боевики не рисковали лезть на рожон.

Конечно, были еще отдельные попытки качнуть ситуацию обратно — российские кураторы 8 апреля попробовали организовать еще одну провокацию. Например, толпа напала на автобус с нашими курсантами, которые уезжали из освобожденной ОГА, кидали в окна кирпичи. А затем предприняли новую попытку штурма — но порыв быстро угас. Сепаратисты увидели, что мы настроены по-боевому, бойцы «Ягуара» на переговоры не пошли, готовы применить оружие на поражение, и постепенно толпа разошлась.

Пророссийские силы не исчезли — но мы не позволили им захватить административные здания и парализовать государство. И мы никого не отпустили из мужчин, задержанных в ОГА — все они пошли под суд и были привлечены к различной степени ответственности. И мы не позволили их отбить, не освободили. И дали понять всем, что сроки получат и все другие, кто посягнет на украинскую власть. Под нашим прикрытием начали работать в Харькове и другие силовые структуры, прежде всего СБУ, там грамотно заменили руководство.

К сожалению, эти меры в Луганске и Донецке не были предприняты, а боевики понимают только силу. Это важный вывод. В Харькове Украина показала, что сила на нашей стороне. И что закон сильнее любых антигосударственных акций.

Таким образом, 8 апреля стало переломным моментом: угроза захвата Харькова сепаратистами в этот день была предотвращена. В руководство СБУ были после этих событий назначены патриоты, она постепенно-постепенно начала работать, были заменены руководители в милиции, началось создание добровольческих подразделений, тех патриотов, которых избил харьковский «Беркут» мы постарались принять на работу в милицию, в том числе харьковскую. Гражданское общество постепенно начало все сильней поддерживать наши силовые структуры. Харьковские фанаты и гражданское общество начали проводить массовые акции куда более мощные и более активные, чем все, что ранее делали пророссийские силы. А харьковскую песню «Путин — х#йло» подхватил весь мир.

И все это происходило под зонтиком вооруженной охраны ключевых административных зданий Национальной гвардией. Мы показывали, что любой новый захват власти тоже бесславно закончится в тюрьме.

Сегодня я с гордостью могу сказать о нашей операции. Быстрые действия и решимость сражаться, работа с личным составом, опора на гражданское общество, которое поддержало наши действия, были ключом к подавлению антиукраинского мятежа.

8 апреля в Харькове — историческая дата. В тот день мы сломали хребет «ХНР» и впервые дали отпор российской агрессии. Именно быстрота и решительность позволили обойтись без крови.

История не терпит сослагательного наклонения. Я рад, что МВД и Нацгвардии удалось без крови спасти от войны мой родной Харьков, но мне больно, что не удалось спасти Луганск и Донецк…»

Юрий Бутусов, «Цензор.НЕТ»