Аваков: Тимошенко влияет на фракцию без всяких "якобы"

Народный депутат, бизнесмен, экс-губернатор Харьковщины Арсен Аваков, вынужденный до получения депутатского мандата скрываться от украинских правоохранителей в Италии, понимает, что вернулся не на курорт. Здесь все еще не закрыто уголовное дело (о незаконном отчуждении и смене целевого назначения 55 га земли в Харькове), и, возможно, его ждет лишение депутатской неприкосновенности. Тем не менее, Аваков развернул активную деятельность по защите Юлии Тимошенко, провел чистку в харьковской организации Батькивщины. Оппозиционный политик рассказал в интервью ЛІГАБізнесІнформ об уголовном преследовании, как экс-премьер коммуницирует из заключения с парламентской фракцией своей партии, какую роль в Батькивщине играет "фронтовик" Арсений Яценюк и какой компромисс нужен между оппозицией с властью.

 

 

— В нашей стране против любого может быть возбуждено и немедленно расследовано дело. А Пшонка на то и прокурор, чтобы обвинять. Недавно мои адвокаты подали ходатайство о закрытии уголовного дела. Прилетев из Италии, я сразу связался с областным прокурором, встретился со следователем и дал исчерпывающие показания. У них ведь главная проблема была в том, что они не могли меня найти для того, чтобы я дал показания — именно на этом основании меня объявили в розыск через Интерпол. И это при том, что мне даже обвинение не предъявлено, речь шла только о санкции на допрос. В нормальной стране так не бывает. Итальянцы вникли в суть вопроса и отказали Украине в моей экстрадиции.

К вероятности снятия неприкосновенности отношусь спокойно. Прокурору прокуророво, но правда на моей стороне. Тем более что сейчас у следствия есть все исчерпывающие аргументы для того, чтобы еще раз рассмотреть дело и закрыть. Но у нас правосудие политизировано. Это хорошо видно на делах, которые инициируются вокруг Сергея Власенко и Григория Немыри как наиболее активных защитников Юлии Владимировны.

 

 

 

— У меня нет иллюзий. Но я вернулся в Украину не для того, чтобы закрыли мое дело, а чтобы заниматься политикой. Поверьте, в Италии жить очень хорошо. И я прекрасно понимал, что не на курорт возвращаюсь. 

 

 

— Никакого расследования как такового нет. Я приехал, озвучил следователю свою точку зрения на этот счет, и все. Теперь следователь должен вынести какое-то решение. А каким может быть решение? Я народный депутат, обвинения против меня не выдвинуто. Если захотят выдвинуть — должно быть чистилище Верховной Рады.

 

 

— У меня есть четкая правовая позиция, которая любому непредвзятому суду и прокурору даст исчерпывающее понимание того, что все происходящее — бред.

 

 

— Мы же не будем сейчас в этом разбираться. Для этого нужно понимать, в чем линия нападения.

 

 

— Линия нападения: используя ряд сфальсифицированных документов и манипулируя сроками, взяли любимую ч.2 ст.365 Уголовного кодекса и заявили, что нанесен некий ущерб. Линия защиты состоит в том, что, во-первых, документы поддельные, во-вторых, сроки не те, и в-третьих, ущерба нет. Это уж если совсем вульгарно, юристы от таких формулировок ужаснутся. 

 

 

— Если бы об этом знали прокуроры, то, вероятно, эти люди были бы в тюрьме. Давайте мы эту тему свернем, это очень поверхностный разговор. Тут нужно говорить в деталях, с бумагами в руках. Итальянский суд рассматривал это дело именно в деталях и в результате рассмотрения отказал в экстрадиции украинской прокуратуре. Для меня было важно, чтобы зарубежный суд дал непредвзятую оценку ситуации. Кстати, Генеральная прокуратура на заседание не явилась и даже отзыв не прислала. Это отмечено отдельным решением суда Рима как отдельный вопиющий случай, что Украина не защищала свою точку зрения.

 

 

— У меня не было никаких разговоров по Мотылевскому. Есть подлые люди, которые на человеческой трагедии пытаются заработать грязные политические дивиденды.

 

 

— Я не чувствую никакой своей ответственности.

 

 

— Процесс объединения был неизбежен. У общества есть запрос на смену власти, а маленькие разрозненные группки такой цели не достигнут. Поэтому Батькивщина, Свобода,УДАР не просто так между собой дружат и вырабатывают единую линию в парламенте. Политики получают поддержку избирателей, поэтому объединяются вокруг идеи. Сейчас три оппозиционные фракции выступают практически по всем мало-мальски важным вопросам с единой позицией. Существует своеобразная депутатская синергия усилий, многие общаются друг с другом уже как члены одной команды, это очень важно.

 

 

 

— Тимошенко выдала хороший глобальный тезис. Пожалуй, Юлия Владимировна — человек такого масштаба, который может позволить себе такие месседжи. Сейчас первая интеграция идет в Батькивщине, обсуждается возможность слияния с Фронтом змін, ПРП и другими партиями. Что касается Свободы, то у нее есть целый ряд вещей и деклараций, которые мне, например, сложно поддержать. Но это не мешает нашим партиям сотрудничать в глобальных вопросах. В конце концов, политика — такая сфера, где нужно учитывать интересы друг друга, и желательно не в пистолетных боях, а в спокойной конструктивной риторике. Совершенно необязательно вести диалог в расстрельной манере. Будущность развития Украины заключается в некоем компромиссе элит, в том числе и нынешней власти с нынешней оппозицией. Компромисс не в плане конформизма или тушко-договоренностей, а с точки зрения перспективы и уважения позиций. В Партии регионов есть группа товарищей, с которыми вообще бесполезно о чем-то говорить. Но есть люди, которые понимают необходимость такой модели. Надеюсь, что через союз оппозиционных фракций будет вырисовываться модель будущего общества.

 

 

— Это, уж извините, журналистский штамп. Если бы я был идеологическим троллем, я бы добавил, что эту тему вам подбросили враги народа. На самом деле это не так. В подавляющем большинстве региональные организации Батькивщины по-прежнему играют ключевую роль. Здесь, в Киеве, вы видите только верхушку айсберга, — условно говоря, есть активный Арсений Петрович и другие лидеры из Фронта змін, — но это не значит, что по всей стране Батькивщина и ее актив ушли в тень. Мы уважаем авторитет наших новых партнеров из команды Арсения Яценюка. И совсем не верно, что их сила базируется на подавлении старых активистов Батькивщины. Совсем наоборот — я считаю, что союз сильных людей укрепляет обе стороны.

 

 

 

— Оппозиция — это либеральная среда, в которой каждый может сказать то, что считает нужным. Но я не разделяю мнение отдельных коллег, которые публично озвучивают некоторые тезисы, тем самым демонстрируя свою раскованность. По той простой причине, что если ты пришел работать депутатом, получил мандат от избирателя, то надо не разборами внутри заниматься, а вырабатывать консолидированную позицию. Если я о чем-то дискутирую со своей женой, то я не пишу это сначала в Твиттере, я это лично с женой и обсуждаю. Мне кажется, то, что сейчас происходит в оппозиции — притирки. В парламент пришло очень много разных достаточно авторитетных людей. Это вопрос привычек, переходный период, который даст, надеюсь, качественный рост. Впрочем, я не исключаю, что кто-то этого не переживет, не справится.

 

 

— Возможно, во фракции будут потери — а возможно, приобретения. Это вопрос формирования сильной команды. Но то, что такая команда создается — это факт. Очень многие идут на компромиссы со своими привычками. И самое главное — общество требует единения. 

 

 

— Да, у меня есть контакт с Юлией Владимировной, мы обмениваемся письмами, я понимаю настроения. Не надо говорить, что она только "якобы" влияет на политику. Влияние Юлии на фракцию чрезвычайно велико.

 

 

— Я уже сказал, что не хотел бы комментировать заявления коллег. Знаю, что Юлия по ключевым вопросам вмешивается, и знаю как. Она пишет письма для членов нашей команды, некоторые из них я получаю, есть еще Сергей Власенко, есть Андрей Кожемякин, ее дочь Евгения, Сергей Сас. Этот процесс постоянный — Тимошенко очень активный человек. Она коммуницирует, в первую очередь, с Александром Валентиновичем (Турчиновым, — ред.), с Яценюком, — с кем считает нужным. Есть вещи, которые нельзя уложить в строчки газетного репортажа, и не стоит даже пытаться. Но есть еще общие ощущения. Так вот, если вы меня спросите о моих ощущениях, то на сегодня Юлия имеет серьезное, не эфемерное влияние.

 

 

 

— Вы говорите с тем человеком, который не разделяет эту точку зрения и очень ждет возвращения Юлии. Послушайте, если бы во фракции были люди, которые не хотят освобождения Тимошенко, то они не были бы во фракции. Они сидели бы в правой части зала, в Партии регионов, — как Табаловы.