Для любителей фантастики и фентези СНГ супруги Дяченко давно являются звездами, а у киноманов — все впереди. Фантастическая литература все более востребована кинематографом. Ближайшие кинопроекты по сценариям Марины и Сергея Дьяченко "Ведьмин век", экранизация собственного произведения и "Обитаемый остров", сценарий по роману братьев Стругацких.
Упрощают ли премии путь романов к читателям?
— У нас сегодня более 60 литературных премий. Все они очень разные, но отношение к ним у нас "нормальное" — без фанфар, но с уважением к тем, кто нам эти премии присуждает.
Вот представьте — на "Звездном мосту" оценивались 114 романов, опубликованных в течении года; голосование демократичное, в нем участвовало около 300 участников фестиваля. Это и читатели, и писатели, и журналисты, причем из разных стран.
Победа в таком конкурсе означает, что наш роман "Vita nostra" прочитали. А он ведь очень сложный — рецензенты и читатели интернета впрямую назвали его психологическим, философским романом.
Еще одну премию фестиваля — "Золотого дракона" — нам вручили за вклад в развитие фантастики. Почетно и приятно.
Но, кроме того, Сергею эта статуэтка особенно пришлась по душе: в нем проснулась прямо-таки ностальгия. Он вспомнил один из первых наших романов "Ритуал", где главный герой — дракон. Это притча о любви, и писалась она в наш медовый месяц. Каждая из премий нам памятна, с каждой связана своя история…
Разумеется, премии дают люди, а люди субъективны, и не каждый приз автоматически означает прорыв в литературе. Но определенным ориентиром читателю премии все же дают.
— Что касается опыта успеха, как в кино, так и в литературном творчестве, на ваш взгляд, почему именно вам удалось сделать то, о чем большинство писателей только мечтает?
— Не нам говорить об успехе. Какие тут критерии? Мы уже не раз говорили, что литература входит в Ноосферу — интеллектуальную оболочку земли, и там, над нами, существуют идеи и образы Гомера, Шекспира, Сервантеса, Гете, Толстого, Гоголя, Булгакова, Пастернака, Стругацких, Лины Костенко…
Дай Бог, что бы в этой самой Ноосфере был и наш ареал — но это пока лишь маленький кусочек. Мы только в начале пути, и очень интересно — что же с нами будет через лет десять, что мы напишем нового, как изменится оценка того, что написано…
— Что касается технология творчества. Вы работаете в тандеме. Какими бы были ваши произведения, если бы вы работали были порознь?
Увы, на этот вопрос не может быть ответа — мы просто не работали раздельно. Знаете, наши романы, повести, рассказы — это наши дети, и их рождение невозможно автономно. Литература и кино для нас — часть супружеской жизни, и мы надеемся, что это так и будет дальше.
— Слышала, что ваша 12-летняя дочь тоже пишет. Хотелось бы узнать подробнее об этом: советуете ли ей что-либо, или поощряете самостоятельность?
Сергей: Стаска, а так мы зовем Анастасию Сергеевну, в 10 лет опубликовала сказку о доброй кукушке в детском журнале. Добрая сказка, с неожиданным поворотом в конце. Мы были очень рады пробуждению писательства, думали — вот вырастили смену.
Затеяла Стаска писать повесть о приключениях своего любимого мишки Панды, но что-то застопорилась… Она теперь хочет быть ветеринаром и вовсю общается с нашим котом Дюшесом, изучает его психологию.
Мы ей приносим книги о животных, создали возможность смотреть "Animal planets" и другие спутниковые телеканалы о жизни природы. Причем на английском — она ведь ходит в Лондонскую школу, и знает язык уже лучше нас с Мариной.
Ну, а если завтра она захочет стать пожарным — что ж, вздохнем полной грудью, запишем ее в секцию юных тушителей огня и притащим домой пожарную машину.
— Некоторые психологи считают, что народные сказки, к примеру, братьев Гримм, слишком страшные для детей. Кинематографу тоже достается. Детишки же в восторге от фантастических ужасов. Что думаете по этому поводу?
— Наша жизнь достаточно кошмарна, чтобы насыщать ее ужасами со стороны. Нестабильность, преступность, войны, взбесившийся климат… Но это удел тревоги для нас, взрослых. А детишкам, конечно, подавай Бабу-Ягу, да на лопату ее — и в печь, как в старой доброй сказке про находчивого Ивасика-Телесика.
Но ведь в современных фильмах или сказках теперь подробно показывается, как корчится старушка в пламени огня, как трескаются ее глазки, как шкварчит ее кожа, как обугливаются косточки…
Умные дяди и тети изобрели специальные приемы саспенса, чтобы мы, взрослые, дрожали от каждого шороха на экране. Но мы — это мы. А детей надо спасать. Во всем мире существуют возрастные градации для просмотров фильма или компьютерных игр — и они соблюдаются во всей Европе, но только не у нас. Это большая и серьезная проблема.
— Расскажите о проекте "Обитаемый остров". Правда ли, что вы написали чуть ли не три десятка вариантов сценария? Не тесно ли в рамках продюсерского кино?
— Проект "Обитаемый остров" по классическому роману братьев Стругацких — грандиозный.
Мы верим в творческий потенциал Федора Бондарчука и его команды. И с огромным уважением относимся к продюсерам этой картины — Александру Роднянскому, Сергею Мелькумову.
Да, ныне кино продюсерское — люди вкладывают свои деньги и отвечают за них. Раньше продюсером было государство и над режиссером довлели чиновники Госкино, осуществляющие цензуру, прежде всего идеологическую.
А теперь свобода, с которой тоже не всегда понятно как обращаться. Ведь советская цензура была и художественная, а теперь можно снимать все, вот и лезет на экраны чертополох безвкусицы, чернухи-порнухи. Но если продюсер талантлив, имеет вкус — то это национальное достояние, и может он многое.
А что касается десятков вариантов сценария — да, это было, и это обычное дело для сценариста. Кино ведь — огромная индустрия, сложный процесс и бесконечные поправки, коррекции тут неизбежны. Но это творческий процесс, если его любишь. А если нет — каторга.
— В Украине продюсеры жалуются на нехватку сценаристов. В октябре 2006 года Сергей Дяченко на собрании Ассоциации продюсеров Украины говорил о необходимости создания сценарной мастерской, все присутствующее с энтузиазмом согласились. Есть ли в ваших планах создание мастерской?
Сергей: Дальше крылатого энтузиазма дело не пошло. Для мастерской нужны ведь организационные усилия, помещения, техника, штат редакторов и преподавателей. Я брался только за художественное руководство.
Как там будет дальше — посмотрим. Но совершенно убежден, что будущее украинского или российского кино определяется степенью пузатости сценарного портфеля.
— Почему вы до сих пор живете в Киеве?
— Есть такая штука — импритинг. Запечатление. Любое живое существо запоминаем места, связанные с детством. Вот и мы привязаны к Киеву. Мы здесь родились, выросли, полюбили друг друга…
Знаете, мы живем во времена перманентных выборов, и все кандидаты клянутся в любви к отечеству, и все слова тут уже обесценены, от них оскомина. Но нам что делать? Любим Киев, и все тут. Прекрасный город с гулкой историей.
— Есть ли в ваших планах выход на англоязычный рынок?
— Конечно. Но пока наш германский литагент организовал выход трех наших романов во Франции и Германии — "Ведьмин век", "Пещера", "Варан".
— Впечатление, возможно ошибочное, что вы пишете книг больше, чем сценариев, если это так, то с чем это связано?
— Если б мы были только сценаристами — опухли бы от голода. А так мы независимы от киноабортов. Другое дело — писать сценарии, когда нас об этом просят, как с "Украденным счастьем" по Франко, или с "Обитаемым островом". Это реальные кинопроекты.
Вот сейчас мы написали сценарий по прекрасному роману Сергея Лукьяненко "Рыцари сорока островов" и надеемся, что будет хорошее кино.
— Почему, на ваш взгляд, фантастика остается такой специфической зоной в общем пространстве литературного процесса. С фантастической литературой часто бывает, что нужно прочитать книжку полностью для того что бы понять хороша она, или нет.
— Отношение к фантастике как к литературе, помогающей подростку освоить новые горизонты научно-технического прогресса, устарело, это атавизм советского прошлого.
Современная фантастика многогранна, философична и прежде всего отображает нашу с вами жизнь.
А в отношении того, нужно ли прочесть книжку полностью для того, чтобы понять ее "хорошесть" — это дело спорное. Да, бывает, когда оригинальность идеи заставляет забыть о корявости стиля или картонности героев — но не для нас.
Нам достаточно прочесть несколько страниц, чтобы почувствовать — насколько автор владеет словом. И если у него словарь как у Эллочки Щукиной, а метафоры на уровне подворотни — ничто не заставит листать книгу далее. Увы.
— Как возникают образы и истории: из снов, фантазий, сказок, литературы, или из реальности тоже, что-то подсматриваете?
— Тайна сия великая есть… За ответ на такой вопрос полагалось бы с десяток Нобелевских премий. Но в нашем случае все проще — кроме того, что перечислено Вами, есть еще наш черный кот Дюшес, официальный соавтор, член Ассоциации украинских писателей: он спит с нами на подушке и намурлыкивает сюжеты. Остается лишь записать.
— Те миры, что вы создаете, герои, которыми вы их населяете, насколько они на вас влияют. Удается ли вам создав новый мир, узнать о себе самих что-нибудь новое?
— Тут все взаимопереплетено. Наши герои влияют на нас, это точно.
Вот, скажем, Варан — так зовут героя одноименного романа, все пытался понять — а что там за горизонтом, как возникает волшебство и что сокрыто за чертой жизни. Он вечный странник, неумная натура — вот он снова позвал нас в дорогу. Это роман "Медный король", который мы сейчас закачиваем. Действие в нем происходит в том же мире — ярком и необычном. Варан привел нас к новому герою — Развияру, который занимает теперь наши сны и помыслы.
Это совсем другая история, эпическая история о классических вещах — о цене власти, цене любви — но проводник в нее наш старый знакомец Варан.
— Публицист Александр Генис назвал фантастику "метафизикой для бедных". Ведь все многообразие фантастической литературы она сводится к одной теме — не антропоморфному разуму. Боги, киборги, или инопланетяне функционально используются как носители иного разума. Что думаете, по этому поводу?
— Генис писал только о научной фантастике, но давайте расширим ее рамки, включив сюда и фэнтези, и альтернативную историю, и все другие разделы фантастической литературы.
Так вот. Грош цена книге, если за киборгами, прыжками во времени, инопланетянами, магами, русалками, оборотнями и прочей чертовщиной не стоят живые люди с их реальными проблемами. Проблемами — этическими, философскими, социальными — которые писатель пытается решить, или хотя бы обозначить. И тогда фантастика — метафизика для души.